Российской ассоциации интернета вещей не нужны бюджетные деньги

CNews: Какова цель создания дорожной карты?

Андрей Колесников: Дорожная карта пишется для того, чтобы государственным структурам было ясно, какие действия предпринимать для развития какого-то рынка или отрасли. У нас есть два мира: реальный и цифровой, который живет по своим законам. Этот мир растет, развивается, в нем появляется много новых «фишечек». И дорожные карты создаются для того, чтобы в процессе роста мира настоящего, но при возникновении каких-либо проблем, люди в министерствах и ведомствах понимали: здесь, например, пробуксовка из-за закона о ЖКХ, значит, закон нужно скорректировать. И когда синхронизация между двумя мирами происходит на должном уровне, развитие бизнеса не тормозится.

Принятие дорожной карты не означает, что чиновники оставят свои дела и начнут строить нам интернет вещей. Это, скорее, некоторое руководство для командиров государства, которое помогает им синхронизироваться.

CNews: Откуда появилась Ассоциация интернета вещей и как это связано с соответствующей дорожной картой?

Андрей Колесников: Это достаточно тривиальная история. Когда начали создавать дорожную карту с привлечением множества экспертов, стало хорошо видно, что на рынке есть некоторая фрустрация: непонятно, «куда бежать» и «что делать». Потому что в области интернета вещей в ее текущем состоянии есть два важных фактора. Первый – все понимают, что этим нужно заниматься, потому что за этим будущее и большой бизнес: миллиарды устройств и триллионы долларов. Второй фактор – скорее негативный, он связан с тем, что сейчас рынок разбегается по принципу «кто в лес, кто по дрова».

Принцип «цифрового феодализма» продолжает торжествовать. Каждый строит какую-то свою систему, не оглядываясь на то, что делают другие.

Кто-то создает решение для интернета вещей, ведет разработку, пишет протоколы, ставит датчики, развертывает сети передачи данных, передает данные в «облако», где они обрабатываются. И так делают многие не связанные друг с другом разработчики. Что получает пользователь на выходе?

Условный фермер, который должен стать пользователем интернета вещей, в одном приложении следит за уровнем солярки в комбайне, в другом – за температурой воздуха, третье приложение предсказывает ему погоду. Он вложил деньги в комплекс, который через три года перестанет работать.

Почему? Потому что разработчики наконец-то договорились, что все будет работать иначе. Вот что сейчас из себя представляет рынок интернета вещей.

CNews: А что представляет из себя ваша ассоциация?

Андрей Колесников: Ассоциация – организация, которая объединит людей, реализующих различные IoT-проекты. На одной площадке максимально полно собирается межотраслевая экспертиза, а ассоциация становится интегратором интересов всех участников. В ассоциацию вступят операторы связи, производители микроэлектроники, люди, которые пишут программы и ставят датчики в ЖКХ. А также потребители решений – например, те же фермеры.

У нас уже есть специальные отраслевые ассоциации, например, РАЭК (Российская ассоциация электронных коммуникаций). А ассоциация интернета вещей станет межотраслевой. Но есть и сложность, поскольку у операторов связи – своя цель, производителей микрочипов – другая, у «крестьян» – третья, у научных организаций – четвертая. Поэтому самый серьезный «челлендж» – всех удерживать на одной платформе и делать так, чтобы они начали продуктивно общаться, понимать друг друга и обсуждать главные вещи на одном языке.

CNews: Кто создал вашу ассоциацию?

Андрей Колесников: В процессе разработки дорожной карты принимали участие эксперты из самых разных отраслей. ФРИИ выступил с инициативой создать ассоциацию, а ее поддержали операторы связи, предприятия промышленности, разработчики программного обеспечения и научные учреждения.

По закону для создания ассоциации нужны два учредителя. Первый – это ФРИИ, второй – один из ведущих технических вузов страны, Московский государственный технический университет (МГТУ) им. Н.Э. Баумана. Сейчас идет работа по государственной регистрации. В подготовке Устава ассоциации приняли участие потенциальные участники – то есть все заинтересованные лица. После получения свидетельства о регистрации всем будет направлено официальное предложение о вступлении в ассоциацию. 

CNews: Какие организации готовы вступить в вашу ассоциацию?

Андрей Колесников: В последнем опросе готовность вступить в ассоциацию выразили 25 организаций. К сожалению, мы не можем назвать их имена без согласования, но скоро все станет известно.

CNews: Кто станет главой ассоциации? Будут ли выборы?

Андрей Колесников: Сейчас выбирают двух учредителей. Моя кандидатура поддержана и ФРИИ, и МГТУ. В соответствии с уставом директора выбирает общее собрание членов Ассоциации. То есть принимать участие в выборе директора в дальнейшем будут все члены Ассоциации.

CNews: Как будет осуществляться финансирование ассоциации?

Андрей Колесников: Основной источник финансирования – членские взносы, сумма которых будут зависеть от статуса участника. Для больших компаний с годовой выручкой более ₽1млрд сумма взноса будет составлять ₽400 тыс в год (кстати, как в НП ГЛОНАСС). Для компаний поменьше и некоммерческих организаций взнос составит ₽50 тыс в год, для стартапов ₽10 тыс в год. Для научных организаций участие бесплатное. Предполагается создать консультационный комитет, куда могут входить представители государственных и муниципальных органов.

CNews: В чем смысл такого консультативного совета, если у ассоциации будет свое правление?

Андрей Колесников: Консультативный совет – это площадка, на которой как представители власти, так и представители бизнеса смогут выражать свою точку зрения и вместе находить оптимальные решения. 

CNews: Разве это нужно чиновникам? 

Андрей Колесников: Да, конечно. Чиновникам необходимо поддерживать диалог с бизнесом, с населением. Но вы правы, что в обратную сторону это будет работать надежнее. Когда бизнес сформулирует какие-то идеи, он скажет консультативному совету: «Мы придумали вот такую штуку, как она вам?». А совет ответит: «Вот это поправьте». Последнее время часть этой функции выполнял ФРИИ – Минпромторг обратился к ним, и они совместно с экспертами написали дорожную карту для развития в стране интернета вещей. 

CNews: Перейдем непосредственно к содержанию дорожной карты. В ней есть пункт о появлении в России чипов RF+MCU. Что это такое?

Андрей Колесников: RF – это радиомодуль, MCU – контроллер. Любое устройство радиосвязи, работающее от батарейки, обладает этими двумя составляющими. Как правило, такие «вещи» изготавливаются в Китае по «американским правам». Когда некоторые разработчики беспроводных решений для интернета вещей ставят всем модемы, они говорят: «Вот модем, присоедините его к счетчику». А в счетчике установлен MCU, то есть контроллер. Задача – соединить все в одном чипе, что очевидно удешевит конструкцию. И изготовить ее здесь, в России. 

CNews: В первом варианте дорожной карты сказано, что массовое производство этих чипов начнется в России до конца 2018 года. В финальном варианте говорится о более ранней дате – декабре 2017 года. С чем связано изменение дат?

Андрей Колесников: Это была первоначальная версия, в которую позже, совместно с членами экспертной группы, мы внесли изменения. Первое предложение поступило от «Сколково», но эксперты при Правительстве порекомендовали поставить более поздние сроки. 

CNews: Кстати, если говорить о разных версиях дорожной карты – летом первая версия этого документа была серьезно раскритикована экспертами из Открытого правительства. Вы согласны с их замечаниями?

Андрей Колесников: Да, критика была. Могло показаться, что они камня на камне не оставили от первоначального документа. Буду откровенен: и правильно сделали! После этого мы скрестили замечания с первой версией карты, подумали – и удалили немалое количество самых разных идей. 

В результате дорожная карта стала в пять раз «тоньше», в ней остались только сущностные вещи, которые непосредственно затрагивают всех участников процесса. А что затрагивает всех? Стандарты и протоколы, частоты, законодательство, в том числе государственно-частное партнерство.

CNews: Основным замечанием экспертов из Открытого правительства было то, что вы хотите создать некий российский стандарт интернета вещей, тогда как интернет сам по себе – это глобальная история и незачем создавать локальные стандарты. Действительно, зачем для России нужен отдельный стандарт?

Андрей Колесников: На самом деле главной мишенью для критики был не локальный стандарт, а идея универсальной платформы. Стандарт в любом случае является инструментом и предметом мировой конкуренции. Он неизбежен и проистекает из проблем рынка с совместимостью технологий. Что же касается платформ, то универсальных нет и не будет. Но есть некая методология, которая описывает все ключевые уровни. Например, требования безопасности, правила эксплуатации – так же, как на любых ИТ-платформах. Нужно создать некие единые универсальные требования к техническим решениям. Я бы даже не стал называть это требованиями. Скорее – рекомендациями, которые в отрасли с давних пор принято называть стандартами.

Речь идет, в каком-то смысле, о создании software development kit. Нужно создать набор некоторых протоколов, которые живут вот в этих маленьких «железочках» для интернета вещей. Открытых протоколов, чтобы люди могли их использовать. Пользователь оценивает: « У меня такой-то кейс, что мне подходит? Вот это. А какой код мне надо разрабатывать? Вот этот».

Есть узкополосные устройства, которые в радиодиапазоне занимают 100 Гц, а есть широкополосные. И для того, и для другого случая хотелось бы иметь несколько вариантов действий и кейсов. Члены ассоциации предложат свои решения, на базе которых можно выработать единые требования. Этого мы и хотим добиться в ассоциации – чтобы у нас были кейсы и рекомендации к ним. Берите и пользуйтесь. Считайте это стандартами. 

CNews: В дорожной карте еще говорится о создании российского стандарта на базе открытого кода. Что имеется в виду?

Андрей Колесников: Это не open source, не тот открытый код, который обычно под этим понимается. Приведу пример. В российскую «Лада Калина» надо поставить контроллер для интернета вещей, чтобы радиомаячок передавал различные параметры. Наверняка существует компания, которая станет разработчиком этого кода. Но мы бы очень хотели, чтобы часть этого кода, которая отвечала бы за коммуникацию и безопасность передачи, была взята из того, что будет создано членами ассоциации в рамках данной дорожной карты.

Существует тонкая грань «зарубежный» – «не зарубежный». И мы бы хотели, чтобы российские разработчики принимали участие в работе. Хотя ассоциация открыта и для зарубежных участников – здесь нет никаких ограничений.

CNews: Летом этого года представители Ассоциации М2М-решений заявили, что они предложили проект правил использования устройств М2М (интернета-вещей). Предполагается, что в каждом M2M-устройстве должно быть хотя бы 2 различных диапазона частот или две различные технологии радиодоступа. Цель – чтобы не было, например, однодиапазонных датчиков GSM-900 для M2M, который, в случае перевода сетей в диапазоне 900 МГц из технологии GSM в технологию LTE, просто перестанут работать…

Андрей Колесников: Сейчас в устройствах интернета вещей, работающих по радио, буквально засилье операторских SIM-карт. В Москве практически весь интернет вещей, который ездит, ходит, плавает, бегает, подключен через операторов мобильной связи. Чтобы эти вещи стали автономными и могли длительное время работать на батарейке, нужно любой ценой экономить их заряд. Вообще, в интернете вещей, работающем автономно, есть один базовый принцип: непрерывная борьба за ресурс батарейки. 

Поэтому для устройства из интернета вещей, с маленьким автономным источником питания, очень важно, чтобы умная часть – контроллер, радио-модуль – потреблял как можно меньше энергии. Никаких двух стандартов никто встраивать в «вещи» не будет.

CNews: То есть вы, наоборот, против таких идей?

Андрей Колесников: Идеологически – против! Вернее, пусть создаются двухдиапазонные устройства, они просто не выдержат конкуренции. Допустим, у нас в троллейбусе на каком-то устройстве стоит контроллер, который передает данные ГЛОНАСС: температуру воздуха, количество пассажиров, открыты или закрыты двери и т.д. Способ передачи информации для этого устройства неважен: у него большой заряд энергии. Оно может работать и от трех и от пяти SIM-карт; можно продублировать устройство Bluetooth-считывателем на остановке и передавать данные сколько угодно: ограничений в энергетике нет. Но как только речь заходит об ограничениях по энергетике для долго живущих «вещей» - это, конечно, один единственный стандарт.

CNews: Мы подошли к интересному вопросу о диапазоне частот 700-800 МГц. В дорожной карте говорится, что данный диапазон надо освободить от телевещания и выделить его для устройств интернета вещей. Но в 2012 году четыре крупнейших сотовых оператора – «Вымпелком», МТС, «Мегафон» и «Ростелеком» с Tele2 уже получили данный диапазон частот для технологии LTE. Однако в 2014 году президент Владимир Путин по просьбе эфирных вещателей, запретил распределять данные частоты без согласия эфирных телеканалов. В результате вышеупомянутые сотовые операторы не могут начать использовать уже выделенные им частоты в этом диапазоне. Как вы решите данную проблему?

Андрей Колесников: Стремление мобильных операторов получить этот диапазон очень понятно и правильно, потому что уже скоро для них появится версия LTE-протокола с low power - низкой мощностью, который как раз позволит вещам работать автономно. Так что операторы смогут использовать свои маленькие SIM-карты, в том числе и для автономных устройств, но для этого нужна конверсия данного диапазона.

CNews: А почему именно этот диапазон? Чем ниже диапазон, тем меньшее потребление?

Андрей Колесников: Это физика – чем ниже диапазон, тем лучше прохождение радиоволн. Все, что выше гигагерца, задерживается всем. В подвалах нужно не менее 700 Ггц. Например, 600 ГГц. Идеально – от 400 до 600 ГГц. 

CNews: Так, собственно, как вы будете бороться за этот диапазон и сможете ли вы победить «вещательное лобби»?

Андрей Колесников: Во-первых, министр связи Николай Никифоров сказал недавно, что в 2018 году аналоговое телевидение выключат. Во-вторых, у нас есть стратегия, как передвигать частотные диапазоны, чтобы разнести цифровое телевидение и сети LTE.

CNews: В дорожной карте также есть пункт о конкурсах для региональных чиновников по темпам развития интернета вещей. Зачем это нужно?

Андрей Колесников: Есть понятие «цифрового разрыва», о котором многие говорят, но мало кто понимает его суть. Взять, к примеру, работу Департамента информационных технологий Москвы, который буквально в каждом троллейбусе установил различные датчики. Но в регионах ничего подобного нет. Это и есть «цифровой разрыв», потому что люди в регионах даже не знают об этих вещах. На самом же деле реализация инициатив в сфере интернета вещей в итоге сэкономит бюджетные деньги.

Важно понимать, что весь наш интернет вещей – это не история про трату денег, а о том, что какая-то «штука» встраивается в процесс, за счет чего существенно сокращаются издержки, финансируется внедрение интернета вещей. И раскручивается маховик роста эффективности. Для этого не нужны новые деньги, не нужно ничего просить из бюджета. Мы хотим помочь чиновникам донести эту простую мысль до всей вертикали.