Андрей Колесников: «Наша Ассоциация поможет с развитием IoT в отечественной экономике»
Прослушать текстОтечественный рынок Интернета вещей только формируется, поэтому инициаторы проектов при внедрении решений не учитывают многие дополнительные возможности. Так, например, произошло с системой «Платон». Но есть и удачные проекты с участием государства, например, намерения «цифровизации» сельского хозяйства и энергетики. Чтобы решить острые проблемы с «проприетарщиной» и цифровым феодализмом, необходимо пересмотреть отношение к IoT и новой цифровой инфраструктуре, рассказал в интервью iot.ru Андрей Колесников, руководитель Ассоциации интернета вещей. По его словам, необходимо рассматривать объекты, явления и процессы во всем их многообразии горизонтальных связей.
— Как бы вы охарактеризовали текущее развитие рынка IoT в России?
— Российский рынок Интернета вещей только формируется. По прогнозам экспертов, главный рост стоит ожидать в нескольких индустриях, способных работать по схеме «инвестиции с издержек», так как «денег нет…». В первую очередь это ставший рентабельным российский агропромышленный комплекс, муниципальные службы (транспорт, управление городом), энергетика, точечно – промышленные производства и добывающие компании. В сельском хозяйстве предотвращение воровства с применением IoT даст сразу процента 4% экономии в расходной части. Применение современных средств контроля хранения продукции даст экономический выигрыш еще примерно 4%. Контроль жизненного цикла производства до прилавка дополнительно принесет 4% доходов сельхозпроизводителям по сравнению с конкурентами. Применение точечного земледелия, достоверные местные прогнозы погоды, современные средства контроля и управления тепличным хозяйством добавит 5-8% в обороты зернового и овощного производства. Участие государства в программах стимулирования внедрения технологий IoT в сельском хозяйстве даст возможность окупить все расходы по внедрению технологий Интернета вещей очень быстро, в течение двух-трех лет. И это не новые деньги, а оптимизация текущих расходов.
— На ваш взгляд, каковы главные ошибки при внедрении в России IoT-проектов, инициируемых государством?
— Можно рассмотреть систему «Платон» как не очень удачный пример внедрения IoT в масштабах страны. Планируя внедрение, разработчики остановились на проприетарном решении установки «ящиков» с жесткими техническими условиями, что на корню убило конкуренцию и ограничило возможность наращивания платформы трекинга и контроля движения сторонними сервисами в конкурентной среде. Например, онлайн-страховкой транспорта, грузов, телеметрический контроль состояния водителя, организация трекинга методом триангуляции и другими «вкусными» приложениями, которые работают на пользователя, а не только на фискальную функцию государства.
Для решения проблем «проприетарщины» и цифрового феодализма (внутриведомственные информационные системы, централизованные ЕГАИС) необходимо перестать рассматривать IoT как явление вертикалей народного хозяйства, а рассматривать объекты, явления и процессы во всем их многообразии горизонтальных связей. Версии дорожных карт «Интернет+», разработанные в прошлом году, пока не обладают мощностью горизонтальной интеграции. Однако можно с умеренным оптимизмом говорить о том, что процесс пошел в правильном направлении и дорожные карты 2017 года (агропромышленный комплекс, энергетика и другие) будут учитывать традиционное взаимодействие участников и процессов внутри ведомственной вертикали, так и горизонтальную интеграцию бизнес систем и взаимоотношений участников (пример: система идентификации животных, которая должна служить минимум 4 ведомствам, фермерам и, главное, конечным покупателям) . Внедрение технологий интернета вещей и цифровая экономика требует существенного пересмотра устройства хозяйственной деятельности в стране.
Ассоциация интернета вещей видит свою роль в том, чтобы помочь с координацией процессов внедрения IoT в межведомственном и кроссиндустриальном векторах, привлекая для этого экспертов из самых разных областей деятельности без выделения какой-либо привилегированной группы интересантов.
— Как бы вы оценили доступность решений для развертывания IoT-проектов на российских предприятиях?
— Многие предприятия еще до наступления «эры» Интернета вещей начали оптимизировать свои производственные процессы. Для этого в цехах устанавливали различные датчики, отслеживающие критически важные производственные параметры. Информацию с датчиков ответственные сотрудники получали либо вручную, либо в автоматическом режиме. Степень автоматизации напрямую зависела от того, какой экономический эффект способны дать технологии Интернета вещей. Более продвинутые компании стали разрабатывать программные решения, которые самостоятельно обрабатывали информацию с датчиков. Распространенные системы АСУ ТП могут удовлетворять квалификации систем IoT во многих случаях.
В настоящее время появились зарубежные продукты, например, IBM Bluemix, Microsoft Azure, AWS от Amazon, которые позволяют внедрить технологии Интернета вещей за более короткое время, нежели самописные решения. Промышленники и «инфраструктурщики» предпочитают облака Microsoft, IBM и Amazon.
Решения для предприятий предлагают и отечественные игроки. Так, на рынке телематики коммунальных услуг самым известным брендом является «Стриж Телематика», обеспечивающий клиентов оборудованием и услугами. На рынке, захватывающим в целом энергетику, работает несколько компаний. Например, электротехнические заводы «Энергомера», «Теплоком» от Нижегородского НПО им. М.В.Фрунзе, «Тепловодомер», собирающий данные через шину Wireless M-Buss. Беспроводная система от Завода «Водоприбор» обеспечивает сбор и обработку данных для учета потребления не только воды, но и энергоносителей. Также нужно помнить про большое количество стартапов и средних компаний, которые разрабатывают инфраструктурные системы для связи объектов («Лар.Тех») или серьезно заняты разработкой собственного облака с мощными ресурсами и четкими коммерческими целями («Рестрим», проект «Ростелеком»). «Рестрим» сейчас вплотную занялся разработкой платформы в облаке, которая будет использоваться коммерческим и государственным секторами в России в рамках программы импортозамещения.
— Ввиду того, что многие российские предприятия используют самописные решения, возможно ли произвести корректную оценку объемов отечественного рынка индустриального Интернета вещей?
По мнению аналитиков компании Accenture, к 2030 году объем рынка промышленного Интернета вещей превысит отметку в $14 трлн. Цифры хороши, если есть необходимость привлечь инвесторов или убедить начальников заняться внедрением IoT.Не стоит к этим цифрам относиться слишком серьезно. С точки зрения прогноза совершенно очевидно, что индустрия растет очень быстрыми темпами. Рост ожидает несколько скачков, связанных с принятием общих стандартов и параметров протоколов, которые должны существенно снизить риски крупных инвестиций в системы IoT. По моей оценке, доля решений IIOT в России будет аналогична доле ВВП в мире, то есть около 2%. Это наводит на печальное размышление о том, что национальные стандарты и протоколы могут быть применены только в закрытых и оборонных областях внутри страны. Но всегда остается шанс серьезного открытия и внедрения, которое продвинет отечественные технологии IoT на глобальный рынок.
— Как вы считаете, какие отрасли российской экономики с внедрением IoT ждут коренные преобразования?
— Я считаю, что велики перспективы трансформации медицины, в том числе после принятия пакета законодательных изменений, регламентирующих отрасль телемедицины. «Новые деньги», вероятно, появятся в медицине и фармакологии, но текущая модель медицинских услуг слабо приспособлена к «уберизации» и IoT.
Идеи внедрения технологий IoT в энергетике также лежат на поверхности. Изменения пойдут со стороны операторов энергосистемы и дойдут до конечного потребителя через 3-4 года. В комплексе это позволит повысить эффективность отрасли почти на 20%. В муниципальном хозяйстве внедрение IoT может принести 10% к эффективности, причем очень быстро. Остается политический вопрос: а что будут делать генерирующие компании с избытком мощностей?
Страховые компании уже нацелены на «телематику» для автотранспорта. Это вопрос двух-трех лет, когда в машинах, возможно, еще на этапе сборки, будут устанавливать телеметрические приборы, передающие данные о стиле вождения. И это опять не новые деньги, а перераспределение и оптимизация текущих расходов, которые несут стороны по всему жизненному циклу автомобиля – от потребителя до производителя или сервисной компании.
— Какие приоритетные задачи в 2017 году поставила Ассоциация Интернета вещей?
— Основной задачей нашей Ассоциации в этом году станет прием участников. Мы ориентируемся на сбалансированную работу, поэтому приглашаем к взаимодействию производителей устройств, софта, индустриальных пользователей IoT из различных секторов экономики, представителей стартапов, государственных научных и учебных заведений. Мы планируем совместно с МГТУ им. Баумана запустить лабораторию, в которой будут работать студенты и члены нашей Ассоциации. Планируем активную работу в области стандартов и протоколов, законодательства. Отдельной задачей можно выделить проблему лицензируемого радиочастотного спектра, который жизненно необходим операторам связи для работы с «вещами» в режиме низкого потребления энергии и дальнобойности. Также мы активно принимаем участие в работе над различными проектами развития, например, «дорожными картами».
Подписаться на новости
— Как бы вы охарактеризовали текущее развитие рынка IoT в России?
— Российский рынок Интернета вещей только формируется. По прогнозам экспертов, главный рост стоит ожидать в нескольких индустриях, способных работать по схеме «инвестиции с издержек», так как «денег нет…». В первую очередь это ставший рентабельным российский агропромышленный комплекс, муниципальные службы (транспорт, управление городом), энергетика, точечно – промышленные производства и добывающие компании. В сельском хозяйстве предотвращение воровства с применением IoT даст сразу процента 4% экономии в расходной части. Применение современных средств контроля хранения продукции даст экономический выигрыш еще примерно 4%. Контроль жизненного цикла производства до прилавка дополнительно принесет 4% доходов сельхозпроизводителям по сравнению с конкурентами. Применение точечного земледелия, достоверные местные прогнозы погоды, современные средства контроля и управления тепличным хозяйством добавит 5-8% в обороты зернового и овощного производства. Участие государства в программах стимулирования внедрения технологий IoT в сельском хозяйстве даст возможность окупить все расходы по внедрению технологий Интернета вещей очень быстро, в течение двух-трех лет. И это не новые деньги, а оптимизация текущих расходов.
— На ваш взгляд, каковы главные ошибки при внедрении в России IoT-проектов, инициируемых государством?
— Можно рассмотреть систему «Платон» как не очень удачный пример внедрения IoT в масштабах страны. Планируя внедрение, разработчики остановились на проприетарном решении установки «ящиков» с жесткими техническими условиями, что на корню убило конкуренцию и ограничило возможность наращивания платформы трекинга и контроля движения сторонними сервисами в конкурентной среде. Например, онлайн-страховкой транспорта, грузов, телеметрический контроль состояния водителя, организация трекинга методом триангуляции и другими «вкусными» приложениями, которые работают на пользователя, а не только на фискальную функцию государства.
Для решения проблем «проприетарщины» и цифрового феодализма (внутриведомственные информационные системы, централизованные ЕГАИС) необходимо перестать рассматривать IoT как явление вертикалей народного хозяйства, а рассматривать объекты, явления и процессы во всем их многообразии горизонтальных связей. Версии дорожных карт «Интернет+», разработанные в прошлом году, пока не обладают мощностью горизонтальной интеграции. Однако можно с умеренным оптимизмом говорить о том, что процесс пошел в правильном направлении и дорожные карты 2017 года (агропромышленный комплекс, энергетика и другие) будут учитывать традиционное взаимодействие участников и процессов внутри ведомственной вертикали, так и горизонтальную интеграцию бизнес систем и взаимоотношений участников (пример: система идентификации животных, которая должна служить минимум 4 ведомствам, фермерам и, главное, конечным покупателям) . Внедрение технологий интернета вещей и цифровая экономика требует существенного пересмотра устройства хозяйственной деятельности в стране.
Ассоциация интернета вещей видит свою роль в том, чтобы помочь с координацией процессов внедрения IoT в межведомственном и кроссиндустриальном векторах, привлекая для этого экспертов из самых разных областей деятельности без выделения какой-либо привилегированной группы интересантов.
— Как бы вы оценили доступность решений для развертывания IoT-проектов на российских предприятиях?
— Многие предприятия еще до наступления «эры» Интернета вещей начали оптимизировать свои производственные процессы. Для этого в цехах устанавливали различные датчики, отслеживающие критически важные производственные параметры. Информацию с датчиков ответственные сотрудники получали либо вручную, либо в автоматическом режиме. Степень автоматизации напрямую зависела от того, какой экономический эффект способны дать технологии Интернета вещей. Более продвинутые компании стали разрабатывать программные решения, которые самостоятельно обрабатывали информацию с датчиков. Распространенные системы АСУ ТП могут удовлетворять квалификации систем IoT во многих случаях.
В настоящее время появились зарубежные продукты, например, IBM Bluemix, Microsoft Azure, AWS от Amazon, которые позволяют внедрить технологии Интернета вещей за более короткое время, нежели самописные решения. Промышленники и «инфраструктурщики» предпочитают облака Microsoft, IBM и Amazon.
Решения для предприятий предлагают и отечественные игроки. Так, на рынке телематики коммунальных услуг самым известным брендом является «Стриж Телематика», обеспечивающий клиентов оборудованием и услугами. На рынке, захватывающим в целом энергетику, работает несколько компаний. Например, электротехнические заводы «Энергомера», «Теплоком» от Нижегородского НПО им. М.В.Фрунзе, «Тепловодомер», собирающий данные через шину Wireless M-Buss. Беспроводная система от Завода «Водоприбор» обеспечивает сбор и обработку данных для учета потребления не только воды, но и энергоносителей. Также нужно помнить про большое количество стартапов и средних компаний, которые разрабатывают инфраструктурные системы для связи объектов («Лар.Тех») или серьезно заняты разработкой собственного облака с мощными ресурсами и четкими коммерческими целями («Рестрим», проект «Ростелеком»). «Рестрим» сейчас вплотную занялся разработкой платформы в облаке, которая будет использоваться коммерческим и государственным секторами в России в рамках программы импортозамещения.
— Ввиду того, что многие российские предприятия используют самописные решения, возможно ли произвести корректную оценку объемов отечественного рынка индустриального Интернета вещей?
— Дело в том, что платформы и ПО для Интернета вещей – это сравнительно новый сегмент рынка, даже не сформировавшийся еще рынок. Оценки этого сегмента затруднительны, в том числе из-за обилия самописных решений. Существует мощный и разнообразный набор «китайских облаков», которые предлагаются к тысячам версий различных трекеров: для детей, стариков, домашних животных и для автотранспорта. Они ориентированы исключительно на конечных пользователей и работают мягко говоря не очень хорошо.
Поэтому остаются оценки мировых консалтинговых агентств, рассматривающих технологии IoT в целом. Так, IDC оценила мировые расходы на Интернет вещей по итогам 2016 года в $737 млрд. В эту сумму входит приобретение оборудования, ПО, расходы на услуги, связь и т.д. Глобальные расходы на IoT прогнозируются за 2020 год в размере $1,29 трлн. Среднегодовые темпы роста в период с 2015 по 2020 гг. ожидаются на уровне 15,6%. Операторы мобильной связи по итогам 2016 года выручат от IoT-сервисов 11 млрд евро, следует из отчета Berg Insight.
Поэтому остаются оценки мировых консалтинговых агентств, рассматривающих технологии IoT в целом. Так, IDC оценила мировые расходы на Интернет вещей по итогам 2016 года в $737 млрд. В эту сумму входит приобретение оборудования, ПО, расходы на услуги, связь и т.д. Глобальные расходы на IoT прогнозируются за 2020 год в размере $1,29 трлн. Среднегодовые темпы роста в период с 2015 по 2020 гг. ожидаются на уровне 15,6%. Операторы мобильной связи по итогам 2016 года выручат от IoT-сервисов 11 млрд евро, следует из отчета Berg Insight.
По мнению аналитиков компании Accenture, к 2030 году объем рынка промышленного Интернета вещей превысит отметку в $14 трлн. Цифры хороши, если есть необходимость привлечь инвесторов или убедить начальников заняться внедрением IoT.Не стоит к этим цифрам относиться слишком серьезно. С точки зрения прогноза совершенно очевидно, что индустрия растет очень быстрыми темпами. Рост ожидает несколько скачков, связанных с принятием общих стандартов и параметров протоколов, которые должны существенно снизить риски крупных инвестиций в системы IoT. По моей оценке, доля решений IIOT в России будет аналогична доле ВВП в мире, то есть около 2%. Это наводит на печальное размышление о том, что национальные стандарты и протоколы могут быть применены только в закрытых и оборонных областях внутри страны. Но всегда остается шанс серьезного открытия и внедрения, которое продвинет отечественные технологии IoT на глобальный рынок.
— Как вы считаете, какие отрасли российской экономики с внедрением IoT ждут коренные преобразования?
— Я считаю, что велики перспективы трансформации медицины, в том числе после принятия пакета законодательных изменений, регламентирующих отрасль телемедицины. «Новые деньги», вероятно, появятся в медицине и фармакологии, но текущая модель медицинских услуг слабо приспособлена к «уберизации» и IoT.
Идеи внедрения технологий IoT в энергетике также лежат на поверхности. Изменения пойдут со стороны операторов энергосистемы и дойдут до конечного потребителя через 3-4 года. В комплексе это позволит повысить эффективность отрасли почти на 20%. В муниципальном хозяйстве внедрение IoT может принести 10% к эффективности, причем очень быстро. Остается политический вопрос: а что будут делать генерирующие компании с избытком мощностей?
Страховые компании уже нацелены на «телематику» для автотранспорта. Это вопрос двух-трех лет, когда в машинах, возможно, еще на этапе сборки, будут устанавливать телеметрические приборы, передающие данные о стиле вождения. И это опять не новые деньги, а перераспределение и оптимизация текущих расходов, которые несут стороны по всему жизненному циклу автомобиля – от потребителя до производителя или сервисной компании.
— Какие приоритетные задачи в 2017 году поставила Ассоциация Интернета вещей?
— Основной задачей нашей Ассоциации в этом году станет прием участников. Мы ориентируемся на сбалансированную работу, поэтому приглашаем к взаимодействию производителей устройств, софта, индустриальных пользователей IoT из различных секторов экономики, представителей стартапов, государственных научных и учебных заведений. Мы планируем совместно с МГТУ им. Баумана запустить лабораторию, в которой будут работать студенты и члены нашей Ассоциации. Планируем активную работу в области стандартов и протоколов, законодательства. Отдельной задачей можно выделить проблему лицензируемого радиочастотного спектра, который жизненно необходим операторам связи для работы с «вещами» в режиме низкого потребления энергии и дальнобойности. Также мы активно принимаем участие в работе над различными проектами развития, например, «дорожными картами».
Обсудить
Назад
