Эксперты: новые стандарты связи и удешевление оборудования ускорят развитие IoT-компонентов

Развитие IoT-компонентов в России и мире идет активно, так как есть стабильный потребительский спрос. Однако наименьшее распространение получили профессиональные сервисы, что объясняется фрагментированным развитием отраслей промышленности.

Трендами ближайшего времени станет снижение цен на конечное оборудование, что приведет к развитию сетевой инфраструктуры. Уже через год-два появление новых сетей и утверждение новых стандартов приведет к появлению на рынке большего числа устройств. От ценовой доступности пользовательского оборудования напрямую зависит развитие инфраструктуры Интернета вещей, считают эксперты – участники круглого стола, проведенного iot.ru.

В работе круглого стола приняли участие:

Какие компоненты Интернета вещей наиболее распространены в России и мире?

Александр Колычев: Ситуация в России и мире схожая: идет активное развитие приложений, сервисов, сетей и устройств для Интернета вещей, что вызвано стабильным ростом потребительского спроса. Если рассматривать компоненты отдельно, то опорным является развитие устройств, которые в свою очередь зависят от сетей, существующих или перспективных. Приложения разрабатываются в первую очередь производителями конечных устройств, как способ повышения продаж и улучшения пользовательского опыта. К разработке приложений подключаются и компании, планирующие предлагать сервисы, а крупные игроки включаются в работу над экосистемой сетей, устройств и ИТ-инфраструктуры. Решения Ericsson в большей или меньшей степени представлены во всех упомянутых секторах.

Алексей Тимовский: Вопрос о компонентах очень сложен, поскольку к Интернету вещей (IoT, Internet of Things) можно отнести любой предмет (его принято называть конечным устройством), способный отправлять свои данные другому устройству (роутер, шлюз, концентратор, базовая станция), которое передаст их на сервер в глобальную сеть уже не важно каким способом (Ethernet, GSM, VSAT и т. п.) без участия человека. В последнее время понятие IoT чуть сузилось и к нему относят устройства, передающие информацию без проводов (как правило это радиосвязь, но есть и другие варианты). Тот же ГЛОНАСС и GPS тоже относят к Интернету вещей.

Наибольшее распространение пока имеют промышленные устройства, поскольку в мире установлены сотни миллионов датчиков, с которых дистанционно считываются показания и передаются на соответствующие серверы в приложения для их контроля и анализа. Вендинговые автоматы, банкоматы (например, у Сбербанка их 90 тысяч), умные счётчики воды электричества, газа и тепла, устанавливаемые десятками тысяч постоянно дистанционно общаются со шлюзами, собирающими от них данные. В России только через GSM общается 230-240 миллионов устройств.

Игорь Хереш: Если посмотреть на Интернет вещей со стороны потребителя – то это некая технология, на базе которой создается конкретный продукт или конкретный сервис. Утверждать, что сети или устройства развиты в большей или меньшей степени, нельзя. И сети, и устройства принимают участие в создании сервиса. Технологии стали развиваться большими темпами и стали дешевле, в результате стало возможным максимально быстро и точно доставлять информацию конечному потребителю, улучшать качество жизни, повысить эффективность использования технологий. 

Например, сервис «Яндекс.Транспорт» позволяет отслеживать движение автобусов на карте. Пассажиру интересно знать, где и когда его автобус приедет на остановку. Диспетчерам в то же время важно знать, где сейчас транспортное средство и что с ним происходит. Пассажир получает информацию из приложения на своем смартфоне, диспетчер с датчиков, установленных в автобусах. Но это - одна платформа, которая обрабатывает одну и ту же информацию, но перерабатывает и доставляет ее по-своему. Все элементы тесно связаны друг с другом и влияют на качество продукта в целом.

Какие компоненты Интернета вещей менее распространены?

Александр Колычев: Компонентом, имеющим на данный момент наименьшее распространение, являются профессиональные сервисы. Обусловлено это тем, что развитие отрасли фрагментировано – далеко не у всех участников есть ресурсы и экспертиза для развития этого направления, которое объединяет под собой все остальные. Различные компании выбирают для себя приоритетные участки развития, где они смогут реализовать свой потенциал в первую очередь. К тому же сервисная составляющая требует наличия обширной сети представительств, филиалов, офисов, кадров на местах, развитой логистики – всё это есть у производителей оборудования.

Михаил Левитин: Во всем мире и в России, в том числе, в меньшей степени развиты сценарии, связанные с IoT, которые не только пассивно пересылают телеметрию, но и наделены функцией управления. Здесь в первую очередь это связано с общей проблемой защищенности оконечных устройств и/или шлюзов. Сейчас тема безопасности IoT в среде специалистов безопасности самая горячая – не проходит недели без репорта о том, что удалось вскрыть очередной кардиостимулятор, фен, или внедорожник. А обусловлено это тем, что устройства управления значительно более чувствительны к атакам/вскрытию: все помнят недавнюю атаку «утюгов» на Dyn.com.

Назовите, пожалуйста, драйверы и барьеры, которые оказывают значительное влияние на доступность компонентов для Интернета вещей?

Михаил Левитин: Есть несколько проблем. Искусство создания электронных устройств, несмотря на общую коммодизацию цепочки производства, до сих пор воспринимается как сложная наука (хотя, пожалуйста, – доступны все необходимые компоненты, платы для разработки, паяльное оборудование, видеоролики, референс-дизайны) в сравнении, например, с обычной разработкой программного обеспечения. Поэтому первое ограничение – это недостаток квалифицированных кадров, способных разрабатывать все компоненты экосистемы IoT.

Второе – потенциальные и реальные ограничения на импорт в Россию определенных классов электронных компонентов. Причем, реальные ограничения в настоящее время не всегда являются политическими, а скорее экономическими –  стоимость компонент и девелоперских наборов в пересчете на рубли.

Третья – доминирующий тип соединений с устройствами IoT – беспроводной. В РФ нелицензируемый диапазон столь мал, что это уже сейчас составляет проблему. В мире сдерживающих факторов мало, поэтому многообразие видов, форм и применений не может не потрясать воображение.

Четвертое – энергонезависимость. Большая часть устройств, являясь беспроводными, как правило, должны обладать автономностью. Это значит, что для того, чтобы обеспечить долгий сроки службы, помимо качественного дизайна, сборки и программирования, устройство необходимо снабдить отличным и недорогим источником питания. И, возможно, средствами беспроводной зарядки и/или преобразования энергии.

Пятое – специфичное для РФ и для случаев особого применения устройств (например, для силовых ведомств) – почти полное отсутствие на рынке отечественных контроллеров современных архитектур с низким энергопотреблением и отсутствие отечественных радиотрансиверов.

Александр Колычев: В мировом масштабе сдерживающим фактором можно назвать недостаток финансирования разработок новых технологий и устройств, а также отсутствие на данный момент технологических решений, которые бы очевидно выделились как ключевые (в качестве примера такого выделения можно назвать доминирование технологии LTE над WiMax, которые в свое время тоже развивались параллельно, так сейчас параллельно развиваются радио-технологии базирующиеся на спецификациях 3gpp, и независимые направления LPWA (LoRa, Sigfox, и т.д.). Способствует же развитию наличие неудовлетворенного запроса на реализацию возможностей, которые открываются при использовании IoT, который подталкивает всех игроков к развитию данной отрасли.

Алексей Тимовский: Основной средой передачи данных в сетях интернета является радиосвязь. И разработчики ведут постоянное развитие технологи, чтобы получить возможность передавать больше трафика по одному и тому же каналу, увеличить расстояние передачи и уменьшить при этом расход энергии, что позволит уменьшать размеры батарей и даст им возможность дольше работать без подзарядки. И достижений в этом направлении много.

Постоянный поиск разработчиков новых решений приводит к появлению всё большего числа различных сетей интернета, зачастую бесплатных для пользования, что естественным образом стимулирует покупку и использование в них IoT-устройств совершенно разного назначения.

Игорь Хереш: Главными сдерживающими факторами являются разношерстные частотные стандарты передачи данных. У каждого производителя есть свой протокол и свой уровень закрытости. В скором времени, при развитии объема рынков, основные игроки придут к тому, что появится единый стандарт.

Как, на ваш взгляд, изменится ситуация с доступностью IoT-компонентов в 2017-2018 гг?

Александр Колычев: В 2017-18 гг. ожидается появление всё большего числа устройств, поддерживающих новые формы мобильной и энергонезависимой коммуникации (NB-IoT; Cat-M; EC-GSM-IoT), их новые технологические, экономические, эргономические и т.д. возможности повлекут за собой взрывной рост инфраструктуры (приложения, сервисы, платформы), а следом потребуются и те, кто может всё это консолидировать и выступать консультантом, предоставлять сервисы.

Максим Андреев: По прогнозам аналитиков IDC, глобальный рынок интернета вещей к 2020 вырастет почти до $1,7 трлн, в то время как российский рынок должен показать прирост до $9 млрд. Думаю, если эти прогнозы оправдаются, то доступность ряда компонент сыграет здесь не малую роль.

Главное, что нужно рынку сейчас - чтобы компоненты Интернета вещей были недорогими, обеспечивали достаточное качество распознавания и в некоторых случаях, например, в медицине или сельском хозяйстве, были максимально компактными.

Если говорить про ближайшее будущее развития рынка интернета вещей, то оно, на мой взгляд, в значительной мере связано с развитием сетей 5G для обеспечения более высокой скорости передачи информации. Также свое развитие получат облачные сервисы для обработки данных. Безусловно, они развиваются и сейчас, но сервисов уровня Amazon, которые могут быть доступны заказчику в день запроса – практически нет. К тому же нельзя забывать о необходимости быстрой и бесшовной интеграции с инфраструктурой заказчика, над этим сочетанием российскому рынку еще предстоит поработать.

Алексей Тимовский: Дальнейшее развитие интернета вещей будет ускоряться из-за повсеместного строительства различных сетей для передачи IoT-данных и снижения стоимости шлюзов и конечных устройств. В Европе и штатах с этим, конечно попроще, в России пока не развито производство матчасти, но некоторые проекты (например, «Сеть 868», «Смартико», «Лора-линк», «Cтриж», «Лейс» и т. д.) наладили производство конечных устройств и шлюзов, чтобы строить из них сети Интернета вещей в стране, создают программное обеспечение для получения данных от IoT-устройств и разрабатывают отраслевые решения для различных областей хозяйственной деятельности и бытового использования умных вещей. Следующие два года коренным образом изменят степень влияния интернета вещей на жизнь каждого человека. То же самое было после зарождения интернета, и сотовой связи. Только теперь процесс перехода из разряда «фантастика» в разряд «стандартная опция» пройдёт в разы быстрее.

Михаил Левитин: В перспективе двух лет, скорее всего, ситуация с доступностью никак не изменится. С моей точки зрения, сейчас речь не о доступности компонент, а о систематизации IoT на секторы рынка. С точки зрения РФ, очень хочется надеяться, что ситуация с доступностью не ухудшится из-за дополнительных запретов или колебаний курса национальной валюты.

Подготовил Виталий Мосеев